— Черт меня возьми, вы выглядите неприлично соблазнительной, — проговорил де Гренвилл.

— Благодарю вас, милорд.

— Познакомились поближе со стариной Джеффом? После инцидента в «Розе и якоре»я не ожидал продолжения знакомства.

— Джеффри очень мило извинился за свое поведение, милорд де Гренвилл.

— Вы, конечно, знаете, что он женат, — продолжал вельможа. Скай в упор посмотрела на него:

— Вы что-то еще хотите мне сообщить?

Де Гренвилл смешался, но он был джентльменом и не стал рассказывать о пари, заключенном между ним и графом Саутвудом.

— Я просто не хочу, чтобы вам причинили боль, а Джефф — известный волокита, — невинно ответил он.

— Вы очень великодушны, милорд, — холодно заметила Скай.

Пытаясь обрести выбитую из-под ног почву, де Гренвилл переменил тему:

— А вот и юная Бесс. Глядите, Скай, королева приехала.

Они смотрели в сад поверх голов. Королевская яхта причалила к пристани, и граф Линмутский помог высокой гостье выйти на берег. Какое-то время Елизавета стояла, созерцая подданных. Потом по саду пронесся приветственный шепоток. Молодой королеве было двадцать семь лет, и даже издалека Скай рассмотрела, что она симпатичная. Для женщины высокая и изящно угловатая, она, как и Скай, предпочла причесаться не так, как диктовала обычная мода. Ее золотистые волосы, разделенные спереди на пробор, волнами ниспадали на спину. Она оделась Весной, и ее светло-зеленый парчовый костюм был богато расшит золотом и алмазами. Длинные аристократические пальцы сверкали кольцами. Глаза лучились, точно агат, в улыбке сквозила благожелательность.

Лорд Саутвуд провел почетную гостью по саду через толпу кланяющихся придворных. Они вошли в бальный зал. Как и картинная галерея по другую сторону холла, он занимал весь первый этаж. Королева села на устроенный на возвышении трон, и гости стали по очереди подходить к ней представляться. Саутвуд стоял рядом с троном.

Скай предстала перед королевой, сопровождаемая Робби и де Гренвиллом.

— Де Гренвилл, рада тебя видеть, дружище! — улыбнулась Елизавета. — Я и не знала, что ты приехал из Девона.

— Только сегодня, ваше величество, — вельможа поцеловал Елизавете руку. — Разве я мог пропустить праздник у Саутвуда? И упустить возможность взглянуть на прекрасную Елизавету?

Королева довольно расплылась:

— А кого ты мне собираешься представить, Джон?

— Прежде всего старинного приятеля и соседа по Девону сэра Роберта Смолла, капитана «Наяды».

Роберт Смолл почтительно встал на одно колено и поцеловал руку королевы.

— Мадам, — начал он, но глаза его наполнились слезами, и он не смог продолжать.

— Ну, ну, — успокоила его Елизавета. — Познакомиться с вами, сэр, большая честь.

— Вся Англия Бога за вас благодарит, — произнес немного оправившийся моряк.

— Англия должна благодарить таких мужественных мореходов, как вы, сэр Роберт, — ответила королева. — Вы — наше будущее, — и темно-серые глаза Елизаветы скользнули по лицу Скай.

— Миссис Гойя дель Фуэнтес, — подал голос стоявший слева от королевы Джеффри.

— Леди из Алжира?

— Да, ваше величество, — Скай скромно потупила глаза.

— Я слышала, ваш покойный муж был там купцом.

— Да, ваше величество, — Скай подняла глаза и взглянула прямо на королеву.

— Вы с сэром Робертом — деловые партнеры? Не принято в обществе, чтобы женщины занимались такими делами, не так ли?

— Точно так же, как женщине быть законной королевой. Впрочем, я никогда не считала, что женщина глупее мужчины. К тому же вы, ваше величество, своим примером опровергаете этот предрассудок. — Ее синие глаза встретились с темно-серыми глазами королевы.

Елизавета Тюдор секунду изучала Скай, а затем рассмеялась:

— Вы хотите получить от меня хартию? Вскоре мы поговорим об этом. — И, повернувшись к Саутвуду, задорно добавила:

— Мои ноги просто чешутся, милорд. Не пора ли начать танцы?

Скай, поняв, что она свободна, присела в реверансе и пошла прочь, сопровождаемая обоими кавалерами, — юбка взметнулась, точно волнующееся море.

— Клянусь Всевышним, — восхищенно проговорил де Гренвилл, — вы понравились королеве. А ей чертовски не нравятся женщины. Что это за история с хартией?

— Мы с Робби основали торговую компанию, а лорд Саутвуд обещал нам помочь добыть королевскую хартию.

«Вот пройдоха! — подумал де Гренвилл. — Вот как он к ней подбирается. Все это нужно обдумать, а то я лишусь своей яхты». Он уже был готов пригласить Скай на танец, как открывший вместе с королевой бал Саутвуд приблизился к ним. С сияющими глазами она подала ему руку, и они закружились в танце, оставив Роберта и де Гренвилла у дверей.

— Кажется, он ею сильно увлечен, Робби, — пробормотал де Гренвилл.

— Да, и боюсь, что она тоже, — ответил моряк.

— Лорд и леди Бурк! — провозгласил мажордом

— Кто они такие, Дикон? — поинтересовался Роберт Смолл.

— Соседи Саутвуда. Кажется, он наследник вождя какого-то ирландского клана.

Джеффри крепко сжимал талию Скай, и они скользили, выписывая замысловатые фигуры танца.

— Если кто-нибудь из этих лоботрясов только посмотрит на тебя, — пробормотал он сквозь зубы, — я возьмусь за шпагу. Ответом ему послужил ее мягкий и низкий смех.

— Ой-ой-ой, Джеффри, разве ты ревнив?

— Я ревнив, дорогая, — ответил граф, — но мы обсудим это позже, когда у нас для этого будет больше оснований.

Скай весело рассмеялась. В ее жизни наступила прекрасная пора. Красавец-граф был чертовски внимателен к ней, и в зале не было ни одного мужчины, который не сказал бы ей комплимента. Она танцевала все танцы, ужинала в окружении полудюжины кавалеров, не считая Робби и де Гренвилла, и выпила достаточно сладкого вина, чтобы еще больше развеселиться. В полночь все гости сорвали маски, хотя многие давно уже узнали под ними друзей.

В другом конце зала в изумлении застыл Найл Бурк. Он смотрел на красивую женщину в великолепных бриллиантах и черном бархатном платье, смеющуюся с графом Линмутским. Не может быть! Этого просто не может быть! Скай умерла! Все в один голос твердили ему, что она умерла. И он смирился с этим…

— Клянусь, — услышал он рядом с собой голос, — Саутвуду всегда чертовски везло. Судя по тому, как они переглядываются, сеньора Гойя дель Фуэнтес если еще не стала его любовницей, то вскоре ею будет.

— Она жила на Востоке, — прогудел кто-то другой. — И полагаю, набралась там таких штучек, каким учат девочек в гареме. Хотел бы я…

— Не валяй дурака, Хаф! Саутвуд ясно дает понять, что выбрал ее себе. Будто поставил тавро ей на лбу. Если он увидит, что ты увиваешься вокруг нее, заколет не долго думая.